КАЛИНИНА (ГОТОВЦЕВА) ЛЮБОВЬ ВАСИЛЬЕВНА
Документы, фотографии и комментарии


Моя мама, Калинина по мужу, Готовцева по моему деду и Поспехова по моей бабушке, родилась 12 сентября 1927 года.
Отец – Готовцев Василий Петрович. Мать – Готовцева Анна Павловна.
Место рождения – Парфеньевский район Ярославской области, д.Хвостилово. Место крещения и регистрации – с.Горелец.

Не стоит удивляться, что указана Ярославская область. Вероятно, это Свидетельство было выдано в период с 1936 по 1944 годы, когда действительно Парфеньевский район входил в состав Ярославской области.

Мама – младшая дочь в семье. Трех сестер – Лиду (1923), Нину (1925) и Любу бабушка Анна Павловна воспитывала, практически, одна. Дед, Василий Петрович, большую часть времени проводил вне семьи, на плотничьих заработках. Сводный брат, Валентин (1917), от первого брака Василия Петровича, рано (в начале 30-х) уехал в Москву вместе со своими дедом Петром Асафовичем и бабушкой Пелагией Акимовной. Мама в детстве его и не помнит.
Мама – не только самая маленькая по возрасту, но и ростом (метр пятьдесят), хотя в обиду себя не давала, бабушка ее и называла «медвежий поводилщик» (именно так, с твердым «л» - у бабушки говор был такой).

Из сохранившихся самая первая фотография. Хвастилово, у речки Соег, около 1935 года.

Слева – направо (родство указано относительно мамы):
- двоюродная сестра Валентина Михайловна Бадмаева (Поспехова), мать моей троюродной сестры Ирины Иткиной, которая вышла замуж за моего школьного и институтского друга Володю (познакомились они в Волгограде, куда мы с Володей слетали к моей тете Вале на майские праздники на 1-м курсе),
- двоюродная сестра Крылова Валентина Александровна, военврач, пропала без вести в 1941,
- родная сестра Лидия Васильевна Скворцова (Готовцева),
- родная тетя Лидия Павловна Воронина (Поспехова), блокадница, участница обороны Ленинграда, последние годы прожила в Зеленограде, мы постоянно поддерживали с ней тесные контакты, много фотографий в «древе» - из ее архива (например, прадеда Павла Петровича и прабабушки Прасковьи Ильиничны),
- сама Люба.

Здесь должен сделать небольшое отступление. Поражает контраст этой мирной фотографии с тем, что произойдет через шесть лет.
Из пятерых девушек и девочек четверо - участницы Войны! Не воевала, по малолетству, лишь моя мама.
Почти все, к счастью, остались в живых. Кроме военврача третьего ранга Крыловой Валентины Александровны, погибшей 31.08.1941 в окружении южнее Выборга, в лесном массиве между деревнями Порлами и Мятсякюля. Подробнее о ней в отдельном очерке.
О Бадмаевой Валентине Михайловне (11.11.1924 г.р.) знаю лишь сам факт и запись на сайте ПОБЕДИТЕЛИ - Солдаты Великой Войны. Подробности жду от ее дочери Ирины Иткиной.
О Ворониной (Поспеховой) Лидии Павловне, Скворцовой (Готовцевой) Лидии Васильевне и Готовцевой Нине Васильевне (которой нет на фотографии, но которая также воевала) я смог немного написать.


Лучкино на карте - внизу слева

В 1935-м вся семья мамы переехала в деревню Лучкино (причины переезда можно понять, почитав очерк "О паспортизации").
Там мама пошла в школу и окончила 2 класса (деревенская школа - больше не было). Третий класс – село Озерки (5 километров). Когда Анна Павловна уехала в Москву к мужу (1939), мама жила у своей бабушки Прасковьи Ильиничны в Хвастилове.


Дом бабушки Прасковьи Ильиничны

Четвертый класс училась в Савине (4 километра). Накануне Войны уже вся семья перебралась в Москву, и там мама закончила 5-й класс в школе 372.
Жили на самой тогдашней окраине, прямо на территории стадиона «Сталинец» (Большая Черкизовская, 125а), возле кольцевой железной дороги. Там же работали мои дед и бабушка.

Школа 372 на Большой Черкизовской улице.
В ней учились все три сестры Готовцевы.
Если бы мы не переехали в 1956 году в Сокольники, я в ней тоже учился.

Здание сохранилось, сейчас в нем – Черкизовский детский парк.

Три сестры - Лида, Люба, Нина.
21 апреля 1941 года

В 1941-м только-только получили комнату, и Василий Петрович, плотник и столяр, как раз ее оборудовал. В это время уличный громкоговоритель сообщил о начале Войны.
Мама вспоминает, как мужчины на Стадионе, собираясь за домино, разговаривали про войну, верили, что она продлится два месяца. Всех взяли в ополчение, никто не вернулся.
Василий Петрович тоже ушел, но ему повезло - комиссовали по здоровью.
Мама и тетя Нина, и чуть позже бабушка, вернутся в Лучкино. Тетю Лиду призовут в ноябре 1942-го, тетя Нина уйдет добровольцем на санитарный поезд в 1943-м. Брат Валентин всю войну на флоте – сначала на Дальнем Востоке, потом на Севере.
В кинофильмах часто показывают (так полагается по сюжету), как случайно на дорогах войны встречаются друзья или родственники.
Не поверите, но такое бывало и в жизни: в 1943 на станции Николо-Палома встретились брат с сестрой, Валентин и Нина.


Валентин

А мама во время Войны оканчивала школу-семилетку в Горельце. Остановилась в Родине у своей тетки Любови Павловны Крыловой (Поспеховой) – матери уже упоминаемой погибшей Валентины, и каждую неделю, пешком, по 25 километров туда и обратно, ходила в Лучкино. Однажды, зимой, в самую пургу, ее чуть не занесло. Шла по дороге, сил уже не оставалось, спасла незнакомая тетка, посоветовав идти по полю – оттуда снег ветром сдувает.

1945-й год. Школа в Горельце. Седьмой, выпускной класс. Мама - второй ряд сверху, третья слева.
Вторая слева в том же ряду – Смирнова Катя. А под ними учительница, тоже Смирнова – обе из деревни Ивановское, наши родственницы по прабабушке Прасковье Ильиничне.

Уже после войны, чтобы не забрали на лесозаготовки, мама поступила в Галиче в педагогическое училище. С таким аттестатом (все предметы, кроме истории и черчения, - отлично) взяли и без экзаменов.
Не понравилось сразу, и, вернувшись в Лучкино, начала учебу в ветеринарном техникуме в Анфимове (недалеко от Чухломы), и опять – 25 километров. Так что, если считать в километрах, образование обошлось не проще, чем у Ломоносова Михайла Васильевича.
Но и здесь мама проучилась не более года. Бабушка, к тому времени уже переехавшая опять в Москву, позвала к себе.
Мама пошла рабочей на стадион «Сталинец» (ноябрь 1946). Проработав около полутора лет, уволилась «в связи с учебой» на Счетно-экономических курсах.


Пока всех рассаживала, место осталось лишь с самого края

И, по их окончании, придя в 1948-м на Московский Трансформаторный завод, здесь нашла профессию на всю жизнь.
В 1960-м Трансформаторный завод путем объединения стал Московским электрозаводом, а в 1963-м мама перешла работать на Электроламповый завод (вход тот же, но – внутри территории – направо). Уволилась в 1984-м, так что можно посчитать общий стаж на одном месте – 36 лет.

С моим отцом, Калининым Иваном Ивановичем, мама познакомилась в 1948-м, там же, на Стадионе. Понравились друг другу сразу и, спустя два года, поженились.
Отец тогда учился в Рязани, в школе милиции, и мама, соскучившись, поехала туда (с собой везла огромный чемодан, но, кроме валенок, там ничего не было). Место регистрации – Рязань.


Москва. Сентябрь 1949 года.

Рязань. 5 октября 1950 года.

2 января 1951 года.

Москва. 1952 год.
Со мной и бабушкой.

Москва. 1954 год. Недалеко от дома.

Москва. 1955 год. Мама, папа, дядя Лева Молчанов, тетя Лида.

Вскоре родился я, и мы жили на той же Большой Черкизовской, на втором этаже деревянного барака, сразу за Стадионом, в комнате метров 20, вместе с бабушкой, тетей Лидой и ее мужем дядей Димой.
Переехали в маленький домик, там же, на Стадионе. Мне было года три-четыре, и его я хорошо помню. Дом – кирпичный, побеленный, прямо посреди рощи, в сезон грибы собирали. Коридор, кухня и четыре семьи. Наша комната – 8 метров, и нас – четверо вместе с бабушкой.

Комната в маленьком домике.
Мы с мамой – на диване, не нем я спал.
Для бабушки приставляли стулья сбоку. Левее дивана стояла печка (здесь она не видна), а еще левее – входная дверь. Виден край кровати с железными рамками, на ней спали папа с мамой, кровать была до самого окна. Справа – шкаф, а сразу за спиной фотографа – круглый обеденный стол. Еще в комнате помещалось два или три стула.

Потом – Сокольники (11-я Сокольническая улица, д.3, кв.15), третий этаж пятиэтажного кирпичного дома, самого высокого в районе. Остальные дома были деревянными двухэтажными, но с отдельными квартирами. А у нас снова коммунальная квартира – четыре комнаты, наша – 15 метров.

Фотография из Интернета, сделанная 17.11.2004. Адрес изменился, теперь это – 4-я Сокольническая, д.1, к.1, но дом – цел. Наш балкон – третий этаж, 6-й слева (плохо видно за деревьями). Летом мы здесь, на газоне вдоль тротуара, играли в «ножички», а зимой прямо на проезжей части – в хоккей.

Из этого дома я пошел в школу номер 369 и закончил пять классов. Бабушка от нас уехала к тете Лиде – у нее родилась дочка Нина, и бабушка опять, с самых пеленок, стала нянькой.
Мама «бегала» с работы, чтобы меня накормить обедом, а потом, когда уже учился в школе, выручала «продленка». Я часто болел, и мы с мамой для закаливания регулярно ходили в Сокольники на каток.


Фотография тех лет. Сделана в большой комнате. Между отцом и мамой – моя двоюродная сестра по ветви Калининых, Татьяна Токарева.

Весной 1963-го моему отцу, по его болезни, дали отдельную квартиру, пусть и на самой окраине. У нас и адрес первое время был: Москва, деревня Черницыно. Это – еще восточнее, чем Стадион, но уже построили МКАД, и Москва расширилась. Хоть и «хрущевка», но все равно большое человеческое спасибо Никите Сергеевичу.
Когда переехали, было там шесть пятиэтажек, на будущей Уральской – горы земли, за будущей Байкальской – деревня Черницыно. При северном ветре – соответствующие запахи со стороны леса, от свинофермы. Зато – лесопарк Лосиный остров, совершенно девственный, там мало кто гулял, а мы на лыжах частенько катались до самой Окружной. Метро «Щелковская» еще только строилось, и по грязи, обязательно в резиновых сапогах, иначе не пройдешь, ходили до остановки автобусов на Щелковском шоссе.
К сожалению, папа в этой квартире, которой очень радовался, прожил совсем недолго. Умер он 30 ноября 1967-го, да и эти четыре с небольшим года провел все больше в госпиталях и санаториях. А мама, постоянно плакавшая, получила в свои 40 лет на почве переживаний стенокардию, от которой так и не излечилась.

Бабушка Анна Павловна тогда уже жила с нами – дети-Скворцовы выросли и пошли в школу, бабушка к нам и переехала. Так мы прожили до моей женитьбы в декабре 1974-го года. Я окончил школу и институт, уже работал во ВНИИ.
Маме делали предложения замужества, но она всегда отказывалась. И лишь после моего переезда к жене с надеждой на получение большей жилплощади (тот самый квартирный вопрос), мама вышла замуж, но лишь гражданским браком. Шелагуров Николай Васильевич работал токарем на том же заводе, что и мама. Был младше ее, и давно за ней ухаживал. Руки у него были хорошие (до сих пор пользуемся изготовленными им ножами), и человек был нормальный, но вот наша русская беда …
Когда выпьет, то – «чудит», с бабушкой ссорится, ну и так далее. Несколько раз мама выставляла его из дома, но потом прощала. У меня с ним отношения были нормальные, собирались за столом, приходил и его сын от первого брака с женой и ребенком. Наша дочь Юля так и считает Васильевича дедом. Умер нелепо, выпив на работе во время обеда какую-то отраву, поднесенную его начальником. Уголовное дело не возбуждали. Бабушка перед самой смертью, во время очередной их стычки, сказала, что, когда умрет, и его заберет с собой. Так и получилось – умер Васильевич через полгода после бабушки. И погребены они рядом – на одном участке Митинского кладбища.


Фото с местными жителями на фоне нашего дома.

Где-то году в 1989-м уговорили меня мои сотрудники-начальники купить дом в деревне. Деньги были, и я, по наивности, согласился. Дом неплохой, в Ивановской области, но находится он ближе к Нижнему Новгороду, чем к Москве (по спидометру выходило 480 километров). А если ехать на автобусах, то надо было выезжать в ночь, со Щелковского автовокзала (благо, от Байкальской пешком 10 минут) до Иванова, потом, после трехчасового ожидания – до Шуи, потом – до Пестяков. И там остается один часочек пешком до нашей деревни Патреево. Так что на выходные ездить было тяжеловато. А маме очень нравилось. Она там четыре года проводила весь летний сезон, с начала мая до конца сентября. И со знакомыми до сих пор переписывается и перезванивается.

К маме на Щелковскую мы переехали, уже вместе с Ириной, сразу после возвращения из Западной Сибири в мае 1998-го года. Поняли, что за время нашего отсутствия Юляша выросла, и ей надо бы отдельную комнату. Ровно через год маме дали, по случаю сноса хрущевской пятиэтажки, квартиру в Новокосине. Это – отдельная история, связанная с длительными хождениями и даже письмом мэру Лужкову.

С лета 2000-го мама уже практически не выходит из квартиры – на улице сразу задыхается, но по дому делает все: готовка, уборка, кошка Настя, и без работы сидеть не может.


2003 год. С внучкой Юлей.

2011 год. С правнучкой Ксенией.