О репрессиях
ТУМИЛОВИЧ ИОСИФ ИГНАТЬЕВИЧ

ДЕЛО 1934 ГОДА
Страница 2

Дабы не нарушить какой-нибудь Закон, все фамилии, кроме Тумиловича, изменены.

Теперь давайте попробуем разобраться, что же реально сделали (или хотели сделать) Тумилович и другие осужденные.

Версию о бытовых разговорах «за рюмкой чая» рассматривать не буду, как слишком примитивную и ничем не подтвержденную. Какие-то недовольства жизнью у Карпова все же были. Другое дело, что все это можно было решить простым начальствующим окриком по партийной или командной линии. Уверен, что товарищ Карпов повинился и на этом бы успокоился. Не случайно он во всем признался на первом же допросе.
Попробую реконструировать события, опираясь как на материалы дела, так и на наши сегодняшние знания о практике ведения следствия в те времена. Можете сначала прочесть это, а затем проверить мои выводы, читая Обвинительное заключение, а можете – наоборот.

Как принято в пьесах, действующие лица и их роли.
Карпов - инициатор создания тайного общества и хозяин квартиры, на которой проходили встречи.
Афанасьев и Тумилович – его знакомые (хотя и не знающие друг друга), участники встреч, впоследствии осужденные.
Маслов – знакомый Карпова и Тумиловича, присутствовавший на встрече 18 сентября (единственный раз), проявивший бдительность и готовый дать любые показания.
Власов – знакомый Карпова и Тумиловича, принимавший участие, как минимум, в двух беседах, и, чтобы не стать осужденным, готовый на любые показания.

Первым эпизодом, по версии следствия, была встреча в июне на квартире Карпова (присутствовали Карпов, Тумилович, Власов). Об этой встрече очень удачно вспомнил Власов, и сразу же создалась картина рецидива. Велись антипартийные, контрреволюционные разговоры, зашла речь и о подпольной работе. Власов, во-первых, не возражал, а во-вторых, не сообщил куда надо. Наверное, доносом после 18 сентября и нужными следствию показаниями, заслужил прощение.
Из показаний Власова:

Во всем, что говорил Карпов, и в оценке политики партии и в предложении организовать подпольную борьбу против партии Тумилович поддерживал Карпова. Когда же Карпов говорил, как нужно построить подпольные ячейки и где их организовать, Тумилович заявил: «это, конечно, можно сделать». (л.д.87,88)

Об этом же показал и раскаявшийся Карпов.
Из Протокола допроса Карпова 02.10.34:

О необходимости организованной борьбы я говорил с Тумиловичем и Власовым летом или осенью этого года.

Эпизод второй – июль.
Из Протокола допроса Карпова 03.10.34:

О Тумиловиче.
Последний такой (о трудностях материального положения рабочих и крестьян) разговор, если не считать 18-го сентября, у Тумиловича со мной был в июле с.г. при встрече на улице, когда Тумилович мне заявил, что в колхозах тоже плохо.

Мелочь, конечно, но здесь «каждое лыко в строку». Карпов «вспоминает» все больше и больше.

Эпизод третий – завершающий. «Сборище» 18 сентября. Рассмотрим более подробно, в том числе, и в динамике показаний.
18 сентября, «по ранее условленному времени в 7 часов вечера», к Карпову приходят Маслов, Власов и Афанасьев.
Карпов «поднимает для обсуждения вопросы положения рабочего класса и крестьянства, и говорит, что их материальное положение ухудшилось». Кроме того, Карпов излагает свое мнение о лозунге Ленина «фабрики и заводы рабочим и земля крестьянам», считая, что рабочий должен быть полным хозяином своего предприятия. Все присутствующие, кроме Маслова, согласны (заметьте, Власов также не возражает).

Мой комментарий.
Отдадим должное следователям. Если в Справке на арест об этом сказано очень кратко («мы провели беседу о трудностях жизни, материальной необеспеченности и низкой зарплате рабочих»), то за два с половиной месяца эта фраза приобрела характер целого сочинения. Хотя по сути ничего и не добавилось.

У Афанасьева свой «пунктик» - он постоянно хочет поговорить о троцкистской политике партии в деревне. Но его никто не поддерживает, поскольку, наверное, мало кто понимает, что же это такое.
За 8 минут до завершения, когда Афанасьев уже собирается уходить, на «сборище» заглядывает Тумилович.
Из Протокола допроса Афанасьева 25.09.34:

Через час-полтора, когда я собирался уходить, пришел третий рабочий (Тумилович – М.К.).

Из Протокола допроса Тумиловича 05.10.34:

Вопрос: Сколько времени Вы присутствовали на сборе у Карпова 18.09?
Ответ: Не более восьми минут.

Из Протокола допроса Карпова 02.10.34:

Тумилович пришел на этот сбор с опозданием. Точно не помню, по каким вопросам он говорил, но он о чем-то спорил с Масловым.

Все, независимо друг от друга, показывают одно: Тумилович пришел перед самым окончанием встречи. Что он говорил, не помнит никто. Поставить Тумиловичу в вину спор «о чем-то» с Масловым несерьезно.
Но затем показания вдруг меняются, и в первую очередь, самого Тумиловича.
Тумилович, отрицая свое согласие на участии в подпольной организации, признал, что обсуждал с Карповым задачи антипартийной борьбы и показал:

Исходя из того вывода, что растет недовольство масс политикой партии и не видя возможности как-либо изменить политику партии, кроме борьбы подпольным путем, Карпов 18 сентября в присутствии меня, Маслова, Власова и еще одного, фамилии которого я не знаю (Афанасьева – М.К.), предложил вести подготовку к очередному съезду партии, чтобы организованно выступить перед съездом с требованием изменения политики партии. Подготовку к съезду Карпов полагал вести нелегально. (л.д.54,55)

Как он все это мог услышать за 8 минут (факт считаю подтвержденным), непонятно.
Далее «в раскрутку» дела вступает Маслов.
По показаниям Маслова, впоследствии подтвержденным Тумиловичем (!):

Тумилович И.И. при выходе из квартиры Карпова перед Масловым Ф. поднял вопрос о подпольной работе, выясняя работал ли Маслов подпольно, и получив отрицательный ответ, заявил ему: «Мы дураки, а власть в свое время взяли» (л.д.88, показ.Тумиловича).

Действо совершенно абсурдное. В 1917 году, когда бралась власть, Тумилович был в немецком плену. Ни Маслов, ни следствие об этом, скорее всего, не знали, но зачем так сказал (или показал, что сказал) Тумилович, непонятно. Да и какая связь с предыдущими разговорами 18 сентября?
В материалах дела подобных изменений в показаниях немало. Причем, немало и таких, которые не вписываются в логику первоначальных событий 18 сентября (записанных как со слов арестованных, так и со слов свидетелей, что считаю подтверждением объективности), но отлично служат «логике» обвинения.

Так какое же преступление предотвратили бдительные органы, арестовав членов так и не начавшей действовать подпольной организации?
В Обвинительном заключении упоминаются проект устава «Тайного общества левых коммунистов» и контрреволюционное воззвание, адресованное крестьянам, красноармейцам и рабочим, которые, якобы, написал Карпов. Их нет в деле, нет также ни одной ссылки и ни одной цитаты из этих «программных документов» создаваемой партии.
Зато из Протокола допроса Карпова 29 сентября становятся известными задачи тайной организации: «сколотить достаточную группу рядовых коммунистов-рабочих около 25 человек с тем, чтобы написать коллективное письмо в ЦК ВКП(б), в котором указать все наши недостатки в материальном положении рабочего класса с целью добиться улучшения материального положения рабочих».
Для серьезного обвинения как-то недостаточно. И следствие придумывает другой ход.
Из Протокола допроса Карпова 02.10.34:

Вопрос: Ставилась ли задача … развернуть работу так, чтобы к очередному съезду организовать не менее одной трети состава партии, распустить съезд и произвести изменения в руководстве партии?
Ответ: Нет.
Вопрос: Были ли Вы с кем-либо связаны с лицами, проживающими в Сибири?
Ответ: Нет.

Каков полет фантазии! И, несмотря на абсурдность всего этого, версия будет разрабатываться и в Обвинительном заключении «Тайное общество левых коммунистов» уже называется «организацией, способной добиться изменения генеральной линии и партийного руководства».
Лично Вы можете себе представить, чтобы трое рабочих с «низшим образованием», не обладающие никакими финансовыми возможностями, смогли, действуя при этом подпольно, «организовать не менее одной трети состава партии»? Вот и я не могу.

Из протоколов заключительных допросов 09.11.1934.
Тумилович: Признаю, что я вел с Карповым антипартийные разговоры, был на совещании 18.09, поступал, как двурушник. Отрицаю свое участие в подготовке к организации подпольного кружка, а также, что я являлся участником подпольного кружка.

С «двурушничеством» Тумилович согласился еще раньше (27.10.34): "Свое поведение как коммуниста, скрывшего от партии свои взгляды, и действия Карпова признаю антипартийным, двурушническим.

Карпов признал себя виновным.
Афанасьев виновным себя не признал.
Но на допросе 07.10, отвечая на вопрос следователя, на всякий случай показал:

Считаю необходимым уточнить: при разговоре Карпова … командир дивизиона Исаков находился в соседней комнате и мог слышать разговор Карпова.

Для Исакова, к счастью, это последствий не имело. По крайней мере, на сайтах о репрессированных я его фамилии не нашел.

Обвиняемых Тумиловича, Карпова и Афанасьева исключили из рядов ВКП(б) 13 декабря 1934 года, не только до решения Особого Совещания, но даже до предъявления им Обвинительного заключения.
Арестован - значит, виноват.

КОМИССИЯ ПАРТИЙНОГО КОНТРОЛЯ при ЦК ВКП (б)
Москва, Центр, Старая площадь, 2

Дата 13 ДЕК 1934

В Ы П И С К А
из пр.зас.Партколлег.КПК № 38 пункт 4 от 23/XI 1934 г.

Слушали:

Дело ТУМИЛОВИЧА И.И.
ТУМИЛОВИЧ Иосиф Игнатьевич, член ВКП(б) с 1932 г., в момент привлечения - столяр завода № 1 им.Калинина.
Обвиняется как участник антипартийной подпольной группы.
т.Р. (Тумилович отсутствует).

Постановили:

Исключить Тумиловича И.И. из рядов ВКП(б) как участника антипартийной подпольной группы.

Признавший себя виновным Карпов, и все отрицающий Афанасьев получили одинаковые приговоры – заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком на 5 лет.
Тумилович получил 3 года. Наверное, пропорционально времени присутствия на встрече 18 сентября.

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА
Особого Совещания при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР
от 5 января 1935 г.

СЛУШАЛИ

ПОСТАНОВИЛИ

Дело № 121 о Тумиловиче Иосифе Игнатьевиче 1883 г.р., б. чл. ВКП(б).

Тумиловича Иосифа Игнатьевича за причастность к к-р группе - заключить в исправтрудлагерь сроком на ТРИ года, сч. ср. с 27/IX-34 г.
Дело сдать в архив.

Срок Тумилович отбывал в Байкало-Амурском исправительно-трудовом лагере (БАМЛАГ).

КОМЕНДАНТУ БУТЫРСКОГО ИЗОЛЯТОРА НКВД
Копия: НАЧ УСО УГБ УНКВД по МО - гор. Москва.

10 января 1935 года
Препровождается для исполнения и объявления выписка из постановления Особого Совещания при НКВД СССР от 5 января 1935 г. по делу № 121 гр. ТУМИЛОВИЧ Иосифа Игнатьевича - которого надлежит направить с первым отходящим этапом в гор. Свободный, в распоряжение Нач. УПР. БАМЛАГ НКВД и взять НА ОСОБЫЙ УЧЕТ, согласно приказу № 257/С-33 г.
Прибытие подтвердите немедленно.



В деле я не нашел Справки о реабилитации – лишь Заключение.