О ДЕКАБРИСТАХ ФОНВИЗИНЫХ, ПУЩИНЕ И
О ДЕКАБРИСТАХ ВООБЩЕ
Наталья Дмитриевна Фонвизина-Пущина (Апухтина)
Приложение 2

Второй из неоднократно встречающихся материалов.
Автор пока неизвестен

Можете и просто так почитать.

Наталья Дмитриевна Фонвизина родилась в семье костромских дворян Апухтиных. Мечтательность, душевная тонкость, экзальтированность, религиозность, любовь к природе отличали девочку с детства. "Жизнь ее с детства была необыкновенная, она была единственная дочь богатого человека... Он долго был предводителем в Костроме, где были у него большие поместья. В этих-то костромских лесах и воспитывалась поэтическая натура его дочери. Она любила поля, леса и вообще привольную жизнь среди народа и природы, не стесненную никакими личинами светской жизни в городах... Надо заметить, что она была очень красива собой, и, чтоб на нее меньше обращали внимания, она стояла по целым часам на солнечном упеке и радовалась, когда кожа на ее лице трескалась от жгучих лучей", - напишет много лет спустя дочь тобольского губернатора Мария Францева, близко узнавшая Наталью Дмитриевну в ссылке.

Юная Наталья превыше всего ставит идеал христианского мученичества и самопожертвования, носит под платьем вериги, спит на полу без одеяла и подушек, проводит ночи в молитве. "Я только и мечтала о мученичестве", - напишет позже Наталья Дмитриевна. Встревоженные родные стараются развлечь ее, приглашают гостей, устраивают вечера, чтобы Наташа танцевала и пела. Такая жизнь тяготит девушку, в шестнадцать лет она бежит в монастырь. Решению уйти из мира способствовало еще и предательство молодого человека, который ухаживал за ней и к которому она чувствовала расположение. Он перестал посещать дом Апухтиных, узнав, что материальное положение семьи расстроилось. Родители нашли Наташу и вернули ее домой. Вскоре к Фонвизиным приехал двоюродный дядя Натальи Михаил Александрович Фонвизин, который был на семнадцать лет старше своей племянницы. Зная ее еще ребенком, он поразился ее превращению в "красавицу полную огня, хотя и с оттенком какой-то грустной сосредоточенности". Фонвизин, зная, что отец Наташи задолжал его матери порядочную сумму денег и сам имеет расстроенное состояние, разорвал вексель и бросил его в камин.

Отец Натальи Дмитриевны был тронут великодушным поступком и обрадовался, когда Михаил Александрович заявил ему о своем желании жениться на его дочери, если получит ее согласие. Отец, передав Наталье Дмитриевне предложение дяди, рассказал об услуге, оказанной семье, и добавил, что был бы счастлив, если бы дочь дала согласие. Наталья Дмитриевна покорилась своей судьбе. "Вот я и замуж согласилась более выйти потому, что папенька был большой суммой должен матери Михаила Александровича и свадьбой долг сам квитался, потому, что я одна дочь была и одна наследница. Мне это растолковали, и, разумеется, в этом случае не до монастыря было, а надобно было отца из беды выкупать", - вспоминала Наталья Дмитриевна.
За время замужества Наталья Дмитриевна из наивной экзальтированной девочки превратилась в прелестную, умную, прекрасно понимающую свои обязанности женщину. Судьба вновь столкнула Наталью Дмитриевну с молодым человеком, который отказался от нее из-за расстроенного состояния. Он пытается вернуть былое чувство к себе Натальи Дмитриевны, но она гордо отвергает его, "как низкого ухаживателя за чужой женой". Эта история роднит Наталью Дмитриевну с Татьяной Лариной.
Муж Натальи Дмитриевны принимал участие в военных действиях в 1805, 1809-1810 годах, в Отечественной войне 1812 года и был членом Союза Спасения и Союза Благоденствия, участвовал в подготовке восстания в Москве в декабре 1825 года.

В начале 1826 года он был арестован в своем имении Крюково. От Натальи Дмитриевны, которая была беременна, хотели скрыть арест, уверяя, что муж едет в Москву по делам. Однако ее сердце чуяло беду. Муж простился с ней и старшим сыном, сел в сани, и они выехали из деревни. Наталья Дмитриевна выбежала за ворота и, не отрывая глаз, смотрела вслед саням. Когда она увидела, что они свернули не на московский, а на петербургский тракт, она потеряла сознание. Едва оправившись, Наталья Дмитриевна отправилась в Петербург, где ей удалось завести тайную переписку с мужем. Вместе с женой декабриста И.Д. Якушкина они наняли лодку, на которой подплывали к Петропавловской крепости. Это позволяло им иногда видеть и приветствовать своих мужей, когда тех выводили на прогулку. Через некоторое время Наталья Дмитриевна уезжает в Москву, где в феврале у нее рождается сын. В апреле 1826 года Наталья Дмитриевна вновь приезжает в Петербург, где ей разрешают свидание с мужем. Жизнь предоставляет Наталье Дмитриевне возможность совершить еще один подвиг самопожертвования. Она добивается разрешения ехать к мужу на каторгу и весной 1828 года прибывает в Читу. Разлука с родными, тревога за детей, бытовые сложности, невозможность постоянно находиться с Михаилом Александровичем, непростые отношения, сложившиеся с другими дамами, не разделявшими ее религиозной экзальтации, повлияли на здоровье Натальи Дмитриевны.
"Фонвизина приехала после того, как мы устроились; у нее было совершенно русское лицо, белое, свежее, с выпуклыми голубыми глазами; она была маленькая, полненькая, при этом - очень болезненная; ее бессонницы сопровождались видениями; она кричала по ночам так, что слышно было на улице. Все это у нее прошло, когда она переехала на поселение, но тогда осталась мания, уставив на вас глаза, предсказывать вам вашу будущность, однако и эта странность у нее потом прошла", - писала М.Н. Волконская. Поэт-декабрист А. И. Одоевский посвятил Наталье Дмитриевне проникновенные строки:

Зачем ночная тишина
Не принесет живительного сна
Тебе, страдалица младая?
Уже давно заснули небеса,
Как усыпительна их сонная краса
И дремлющих полей недвижимость ночная!
Спустился мирный сон, но сон не освежит
Тебя, страдалица младая!
Опять недуг порывом набежит,
И жизнь твоя, как лист пред бурей, задрожит,
Он жилы нежные, как струны напрягая,
Идет, бежит, по ним ударит; и в ответ
Ты вся звучишь и страхом, и страданьем,
Он жжет тебя, мертвит своим дыханьем
И по листу срывает жизни цвет...


В 1833 году Фонвизиным предстояло отправиться на поселение, но умирает годовалый сын, открываются боевые раны Михаила Александровича. И только весной 1834 года они выезжают в Енисейск. Это был довольно большой и красивый город с каменными домами, церквями, монастырями. Жизнь здесь протекает однообразно, жители не отличаются просвещенностью, чиновники и купцы развлекаются кутежами и карточной игрой. Фонвизины живут уединенно, дружат с семьей чиновника Д. И. Францева. Его дочь запомнила Наталью Дмитриевну в этот период такой:
"Наталья Дмитриевна Фонвизина была весьма красивая молодая женщина и большая любительница цветов. Небольшой ее садик был настоящая оранжерея, наполненная редкими растениями; она по целым дням иногда возилась в нем. Она была женщина в высшей степени религиозная и умная ... На меня, как на девочку с пылким воображением и восприимчивой натурой, Наталья Дмитриевна имела громадное нравственное влияние. Она была замечательно умна, образованна, необыкновенно красноречива и в высшей степени духовно-религиозно развита. В ней так много было увлекательного, особенно когда она говорила, что перед ней невольно преклонялись все, кто только слушал ее. Она много читала, переводила, память у нее была громадная; она помнила даже все сказки, которые рассказывала ей в детстве ее няня, и так умела хорошо, живо, картинно представить все, что видела и слышала, что самый простой рассказ, переданный ею, увлекал каждого из слушателей. Характера она была чрезвычайно твердого, решительного, энергичного, но вместе с тем необычайно веселого и проста в общении, так что в ее присутствии никто не чувствовал стеснения. Высокая религиозность ее проявлялась не в одних внешних формах обрядового исполнения, но и в глубоком развитии видения духовного; она в полном смысле слова жила внутренней духовной жизнью... С ней редко кто мог выдержать какой-нибудь спор, духовный ли, философский или политический".
Неординарность, благородные душевные качества, стремление помочь людям, свойственные Наталье Дмитриевне, замечали и ценили все, кто с ней общался.
"В ее голубых глазах отсвечивало столько духовной жизни, что человек с нечистой совестью не мог прямо смотреть в эти глаза", - писал о Наталье Дмитриевне декабрист Н. И. Лорер.
В 1835 году Фонвизиным было разрешено перебраться в Красноярск, а через три года - в Тобольск. В Тобольск приезжают Анненковы, Свистунов, братья Бобрищевы-Пушкины. В 1839 году здесь поселяются Францевы. В этом же году столица Западной Сибири была переведена из Тобольска в Омск. Наталья Дмитриевна вспоминает об этом событии так: "Отсюда тогда погнало народ нарядный как помелом в Омск. Все поскакали, все поехали, как будто Господь выгнал их веревкою. Потом сделалась ощутительная тишина и простор - а уж как до того было тесно и душно! Вот лишнее все сплыло, остался простой народ... На простор этот слетались птички из лесов, и зверьки прибежали, почуя какую-то дивную, Богом устроенную пустоту. Белки скакали по городским садам, лягушки квакали по улицам, птицы влетали в горницы".

В Тобольске Михаил Александрович подает прошение о направлении его рядовым на Кавказ, Наталья Дмитриевна просит разрешения съездить к матери, которая после смерти мужа осталась совсем одна и начала слепнуть, но оба получают отказ. Там же Наталья Дмитриевна знакомится с протоиереем С.Я. Знаменским - "очень почтенным и почти святой жизни человеком", с которым ведет богословские беседы и споры. Причем выясняется, что Наталья Дмитриевна более влияет на священника, чем он на нее. Она поставила себе задачу приблизить к религии мужа, и это ей удается. Наталья Дмитриевна не перестает духовно образовывать себя, думать о самосовершенствовании. Она долго молится, читает богословские книги, пишет духовные заметки.
Сосредоточенность на внутреннем мире не мешает Наталье Дмитриевне смело и решительно действовать, защищая справедливость, помогая нуждающимся. Наталья Дмитриевна едет в Ялуторовск без разрешения властей, за что получает выговор. В официальной бумаге ее называют "женой государственного преступника, ссыльнокаторжного", в то время как жен декабристов, находящихся на поселении, именуют "супругами, состоящими под надзором полиции". Наталья Дмитриевна требует от генерал-губернатора личного извинения и получает его. Узнав о взяточничестве и других злоупотреблениях, Наталья Дмитриевна пишет письмо Николаю I с просьбой убрать князя Горчакова, как недостойного занимать пост генерал-губернатора. Присланная из Петербурга комиссия подтвердила факты, и генерал-губернатор был отстранен от должности.

В 1850 году через Тобольск проходила партия каторжников-петрашевцев. Среди них были организатор тайного кружка М.В. Буташевич-Петрашевский и писатель Ф.М. Достоевский. Наталья Дмитриевна сумела проникнуть в острог под видом раздачи милостыни. В тюремной больнице она нашла Петрашевского, надела ему на шею ладанку с зашитыми в ней деньгами. От Петрашевского Наталья Дмитриевна узнает потрясшую ее новость. Ее старший сын стал петрашевцем. "Я не смела показать ему своей скорби, чтобы она не казалась ему упреком... Он уже и так был в крайнем бедствии. Но насилу устояла на ногах от горя, несмотря на то, не знаю, откуда взялась у меня нравственная сила отвечать спокойно на вопросы его и искренно, право искренно благодарить его за участие".
Наталья Дмитриевна заявляет, что один из петрашевцев С.Ф. Дуров - ее племянник. Это позволяет ей чаще видеться с заключенными, помогать деньгами и одеждой.
"В Тобольске, когда мы, в ожидании дальнейшей участи, сидели в остроге на пересыльном дворе, жены декабристов умолили смотрителя острога и устроили в квартире его тайное свидание с нами. Мы увидели этих великих страдалиц, добровольно последовавших за своими мужьями в Сибирь. Они бросили все: знатность, богатство, связи и родных, всем пожертвовали для высочайшего нравственного долга, самого свободного долга, какой только может быть. Ни в чем неповинные, они в долгие двадцать пять лет перенесли все, что перенесли их осужденные мужья. Свидание продолжалось час. Они благословили нас в новый путь, перекрестили и каждого оделили Евангелием - единственная книга, позволенная в остроге. Четыре года пролежала она под моей подушкой в каторге. Я читал ее иногда и другим. По ней выучил читать одного каторжного" (Ф. М. Достоевский "Дневник писателя за 1873 год ").

В 1850 году старший сын Натальи Дмитриевны Фонвизиной Дмитрий скончался в Одессе. В следующем году там же умер и второй сын. Не выжил ни один из младенцев, родившихся в Сибири. Потеряв собственных детей, Наталья Дмитриевна нерастраченную материнскую нежность и заботу дарила воспитанникам и детям своих знакомых. Она взяла на воспитание девочку Настю, потом еще двух девочек, которых впоследствии привезла в Россию и выдала замуж. В Тобольске Фонвизины воспитывали одного из сыновей священника Знаменского, который жил у них, учась в семинарии. Потом они предоставили ему возможность пройти в Казанской духовной академии курс высшего образования. Деятельное участие принимали оба супруга в воспитании Марии Францевой. Через всю жизнь она пронесла чувство горячей привязанности к Михаилу Александровичу и преклонение перед Натальей Дмитриевной.
В 1853 году в связи с болезнью брата Михаила Александровича Фонвизины получают разрешение выехать из Сибири в подмосковную усадьбу Марьино. Европейская Россия разочаровала Наталью Дмитриевну: она увидела плохие дороги, малопривлекательные уездные городишки, низменные нравы. Меньше года прожили Фонвизины в Марьине. 30 апреля 1854 года умирает Михаил Александрович. "Все обаяние жизни исчезло" для Натальи Дмитриевны после его смерти.
Став помещицей, Наталья Дмитриевна испытывает двойственное чувство. Ей неприятно переносить положение барыни - владелицы крепостных, но ее радует возможность заботиться о крестьянах.
"Судьба, быт и благосостояние крестьян в моих руках, стыдно за себя, жаль их всех", - пишет она.
Свое отношение к новому для нее положению она описывает в письме к Николаю Знаменскому: "Ненавижу барство и русско-дворянских замашек, а приходится беспрестанно разыгрывать роль аристократки-помещицы. Невыносимо! ... Меня приводят в отчаяние низкие поклоны, целование ручек и плеч и ухаживания. ... Словом сказать, так грустно, что сил нет, и господство для меня невыносимо. Одна мысль, что по закону все это моя собственность, из ума меня выбивает, ... жизнь не пуста, не бесполезна. Слава Богу, можно хлопотать о других, забывая себя и свое, и хлопотать безвозмездно, и что еще лучше, незаметно, как в пустыне, где и замечать некому".
В 1854 году Наталья Дмитриевна разбирает жалобы и принимает меры в защиту крестьян от управляющего и бургомистра в своих имениях.

Ошибка, "кочующая" с сайта на сайт. Давайте, наконец, перестанем путать бургомистра - старшего члена магистрата городского совета с бурмистром - доверенным от помещика старостой над крестьянами.

Она несколько раз ездит в Петербург по крестьянским делам. Еще при жизни мужа супруги решили дать вольную крестьянам. Наталья Дмитриевна хотела освободить всех своих крестьян, пыталась передать их в казну. Эти попытки оказались тщетными.
За насущными хлопотами Наталья Дмитриевна не забывает переписываться с товарищами по изгнанию. Особенно близок ей Иван Иванович Пущин.

Е.П. Оболенский в письме к И.И. Пущину советует ему вступить в брак с Натальей Дмитриевной. Этот союз, по его словам, нужен обоим, друг в друге найдут они опору и взаимопонимание на склоне дней. В 1857 году в имении князя Эристова Наталья Дмитриевна и Иван Иванович Пущин обвенчались, не сообщив ничего родным и знакомым. После венчания они уехали в Марьино и оттуда известили о своей свадьбе. Второй брак Фонвизиной оказался коротким. В 1859 году Пущин умирает, его хоронят рядом с Михаилом Александровичем в Бронницах. Наталья Дмитриевна переезжает в Москву. 10 октября 1869 года Наталья Дмитриевна умерла, похоронили ее в Покровском монастыре.
Яркая одаренная личность - Наталья Дмитриевна Фонвизина - оставила заметный след в мемуарах современников.
Начало положила сама Наталья Дмитриевна. За 4 года до своей смерти она отправилась навестить могилы своих сыновей в Одессе. По дороге посетила Киево-Печерскую Лавру. Возможно, здесь ей пришла мысль написать историю своей жизни.
Вернувшись в Марьино, Наталья Дмитриевна села за эту работу. Склонная к самоанализу, беспощадная к себе, искренняя, она пытается разобраться в собственном характере, понять самое себя, всмотреться в чувства, мотивы своих поступков, в развитие своей духовной жизни. Она пишет первые сорок страниц, написанное не удовлетворяет ее, она начинает снова и снова. Наталья Дмитриевна создала удивительный, талантливый биографический документ. Его фрагменты опубликованы в статье историка Светланы Кайдаш "Самый свободный долг Фонвизиной-Пущиной" // Кайдаш С. Сила слабых: (Женщины в истории России (XI-XIX вв.).-М.: Сов. Россия, 1989. - С. 181-227.

Если этот очерк может Вас заинтересовать, напишите.
Буду признателен за Ваши вопросы, пожелания, замечания, добавления или критику.
Для этой темы можно воспользоваться моим почтовым адресом на yandex.